«Это как разговор с психотерапевтом, только в форме музыки». TERRY — о трилогии «COMEBACK», внутренних демонах и ...

Потому что возвращение к себе — это не момент, а путь. И он не укладывается в один релиз. Я специально разбил «камбэк» на три части, чтобы не торопиться, не склеивать искусственно разные состояния. Первая часть — «ПОДСОЗНАНИЕ» — это глубина. Всё, что было спрятано, вытеснено, забыто. Тут нет расчёта — я просто записывал, как чувствовал. Вторая часть будет уже про движение, про выбор. Третья — про принятие и, возможно, про свет. Пока не хочу спойлерить. Но весь этот путь — он про возвращение к себе настоящему, без страха и без масок.

Ты говоришь, что записывал треки, не контролируя структуру и драматургию, доверяясь подсознанию. Как этот метод повлиял на звучание альбома? Были ли моменты, когда ты сам удивлялся тому, что получилось?

Да, именно так и писал — без плана, без конспекта. Просто приходил в студию, включал бит, и то, что было внутри, выходило само. Иногда флоу получался не по правилам, иногда фразы звучали слишком резко или уязвимо — но я оставлял это. Не правил. Я позволил себе не быть продюсером себя самого, а быть просто человеком. И да, я удивлялся. Были моменты, когда я слушал обратно и такой: «Чёрт, я не думал, что до сих пор это во мне сидит». Это как разговор с психотерапевтом, только в форме музыки. И голос этот — мой.

Альбом начинается с трека «HYPE» — твоего первого, но так и не выпущенного сингла. Почему именно он стал отправной точкой? Что для тебя значит эта композиция сейчас?

HYPE — это мой первый авторский трек, с которого, по сути, всё и началось. Это не просто песня — это незакрытый гештальт. Это маршрут, по которому я когда-то хотел пойти, но прошёл его не до конца. Он всегда был где-то внутри, как вопрос без ответа: а что, если бы я тогда пошёл до конца? Если бы не пытался никому угодить, не искал одобрения, а просто шёл по пути настоящего себя — бескомпромиссного, смелого, свободного.

Вот почему «HYPE» стал отправной точкой альбома. Потому что он — символ моей свободы. Той самой, о которой поётся в самом треке: «Мы — певцы нашей свободы». Эта песня для меня как манифест — свободы быть собой, свободы говорить, что думаю, чувствовать, как чувствую, делать то, что люблю. Я до сих пор удивляюсь тому Олегу, который тогда, не имея опыта, которым обладаю сейчас, настолько точно смотрел на суть вещей и говорил об этом прямо. Эта композиция до сих пор остаётся многослойной и актуальной — и для меня, и, надеюсь, для слушателя.

В треке «Прощаю» звучит строка: «Я вас простил, но запомнил». Это обращение к конкретным людям или общая философия прощения и памяти?

Это про многих. И конкретных, и не очень. Про шоу-бизнес, про старые отношения, про дружбу, которая казалась настоящей. Но больше всего — про меня самого. Я раньше думал, что прощать — значит забыть. Сейчас понимаю, что прощать — это не тащить обиду дальше, но и не стирать урок. Я не хочу мстить. Я хочу быть свободным. А чтобы быть свободным, нужно простить, но запомнить.

«Страшный сон перфектциониста (демо)» — трек с ошибкой в названии. Это сознательный жест против перфекционизма? Как ты борешься с этим качеством в себе?

Да, сто процентов. Я специально оставил слово «перфектциониста» с ошибкой. Раньше бы я убился, заметив такое. А сейчас — наоборот, оставил, как манифест. Перфекционизм долго был моей клеткой. Он мешал выпускать музыку, дышать, жить.

Этот трек — про то, как я устал гоняться за идеальностью, которая никому не нужна, кроме моего внутреннего критика. Пусть будет криво. Зато честно.

Борюсь вот таким вот способом, выпуская демку — конкретно недоделанный трек. Заставляя своего внутреннего перфекциониста биться в истерике, стараясь не вестись на его уговоры все подправить, доделать, довести до идеала!

В бонус-треке «Демон» ты говоришь: «Он привык быть первым». Это про амбиции, внутреннюю борьбу или что-то ещё?

Это про мою внутреннюю тень. Про часть меня, которая всегда хотела быть лучшим, доказать, победить, нравиться. Но чем больше я её слушал, тем дальше уходил от себя настоящего. Этот демон — мой драйв и мой враг одновременно. В этом треке я с ним не сражаюсь. Я просто признаю: он есть. Он помог мне выжить.

В альбоме смешаны хип-хоп, UK garage, дрилл и даже хард-рок. Почему ты решил экспериментировать с такими разными жанрами? Какой стиль тебе сейчас ближе всего?

Потому что я больше не хочу влезать в рамки. В этом альбоме нет продюсерской логики — есть чувства. Если боль требует рокового звучания — будет рок. Если злость — будет дрилл. Если грусть — будет рэп с примесью r&b в один дубль. Я — не жанр. Я — человек. Сейчас ближе всего то, что искренне. Без шаблонов.

В прошлом году ты столкнулся с творческим кризисом и уезжал в ретрит. Что помогло тебе восстановиться и вернуться с новыми силами?

Честно говоря, кризис начался ещё раньше. Просто в прошлом году я впервые решился уехать в ретрит, чтобы наконец остаться наедине с собой и не убегать больше от своих чувств. Я хотел восстановить связь с собой настоящим — без шума, без суеты, без внешних ожиданий.

И если говорить, что именно помогло мне вернуться — это была не вещь и не событие. Это был Я. Я сам себе помог. Я начал снова действовать. Писать. Без оглядки на чужое мнение. Без страха показаться неправильным или неудобным. Я снова начал творить, дышать, говорить, жить. Не только в музыке — во всём. Через боль, через страх, через слёзы. Но начал.

А ретрит стал как будто входной точкой. Он помог мне почувствовать, кто я есть без ролей, без масок, без всех этих «надо». Помог вспомнить, что мне по-настоящему важно, что я хочу транслировать в этот мир. И оттуда уже всё и началось. Возвращение.

Ты победил в шоу «ПЕСНИ» на ТНТ, работал с Black Star, а теперь выпускаешь альбом под именем TERRY. Чем отличается нынешний ты от того Олега, который только начинал карьеру?

Тот Олег — очень талантливый, но очень зависимый. Он хотел любви, признания, хотел быть нужным. А я сейчас — я просто есть. Я больше не стараюсь всем нравиться. Я больше не жду, что кто-то скажет, что я «достоин». Я сам себе даю право быть.

Помимо музыки, ты пробуешь себя в актерстве. Какие проекты в кино или сериалах тебя привлекают? Планируешь ли совмещать две карьеры?

Да, актёрство — это не что-то «новое» для меня, это мой второй фундамент, мой второй воздух. По образованию я профессиональный актёр, я два года работал в театре. Просто в какой-то момент я ушёл в музыку с головой, и кино как будто подождало. Но сейчас оно снова стучится, и я готов его впустить.

Меня привлекают глубокие, многослойные истории. Там, где есть внутренний конфликт, рост, поиск. Где персонажи настоящие — с ранами, с мечтами, с уязвимостью. Это может быть драма, может быть психологический триллер, может быть что-то про современного человека и его внутренний мир. Я очень люблю кино, где форма идёт в унисон с содержанием — авторское, честное, где не боятся быть странными или грубыми, но зато попадают в самое сердце.

И да, я точно хочу совмещать музыку и кино. Для меня это не конкуренция, а диалог. Это просто два языка, на которых я говорю с миром. Один — через звук. Другой — через тело, взгляд, паузу. И оба помогают мне быть собой.