«Я бросалась во все тяжкие»: Полина Максимова может стать почетным каскадером России

Полина, когда вы прочли сценарий этой романтической комедии, то осознали, что придется выполнять много рискованных трюков, или всё это оказалось для вас сюрпризом уже по ходу съемок?

Я всё-таки внимательно читаю сценарии. И всегда понимаю, на что подписываюсь. Еще во время его прочтения я осознала, что съемки будут нелегкими. Это роуд-муви, а значит, нет «стоячих» сцен. Герои всегда находятся в активном действии. Они оказываются в каких-то внештатных ситуациях, из которых должны выпутываться. Зрителю всегда интересно смотреть, когда герой «на грани», и как он решает эту проблему. Учитывая то, что автор сценария заявляет правила игры – апокалипсис – соответственно, и проблемы и их решение нестандартные. Конечно, было физически трудно. Ты должен обладать определенными навыками, чтобы выполнять режиссерские задачи, поэтому и пробы были серьезные, и подготовка к проекту. Мы заранее оговаривали, как это будет сниматься. Продюсеры обеспечили нам безопасность, но возникали и форс-мажорные ситуации, от которых никто не застрахован. В итоге мы справились и преодолели все трудности.

Расскажите, какие трюки вам пришлось сделать.

Легче рассказать, какие не пришлось (улыбается). Я залезала на балкон; на меня выливали одномоментно 500 литров воды; на меня падала горящая балка; я тушила пожар; сидела на памятнике высотой 24 метра, свесив ноги; 15 часов провела под ледяным дождем на кладбище в шортах; проваливалась в люк; ходила по катакомбам в кромешной темноте; бегала 5 часов подряд на перекрытом проспекте Ленина в Екатеринбурге... 27 смен – и каждый день какой-то трюк. Мне кажется, теперь мне можно подать заявку на присвоение звания почетного каскадера России. По крайней мере, Валерий Иванович Деркач – наш главный каскадер – мне об этом намекнул. При встрече со мной на проекте он пошутил: «Максимова, я знаю тебя 10 лет. Что ни проект, то ты каскадеришь сама. Я вообще не удивлен был, когда услышал, что будешь ты. Потому что такая сумасшедшая у нас одна» (смеется).

Какой из трюков вы категорически не хотели выполнять? Кто смог вас уговорить?

Никакой не хотела. Я, как человек страшная трусиха. Я боюсь темноты, высоты, скорости, огня, воды... Но, когда я становлюсь персонажем, то исхожу из поведения и характера своей героини. Когда звучало: «Камера! Мотор!», я – не я, я – уже Марина Мурашкина. А она девчонка без тормозов. Поэтому я и бросалась во все тяжкие. А потом, когда смена заканчивалась, приходило осознание проделанной работы, анализ... и шок, перемешанный с внутренним диалогом: «В смысле? Это что, Я СДЕЛАЛА? Как?! Как это возможно?!» Но вот, видите, как-то во мне уживаются мои героини и я.

Ваша героиня Марина – крайне эксцентричная девушка, которая, по словам персонажа Дмитрия Чеботарева, «собрана из какой-то дури». Близка ли она вам по темпераменту или вам пришлось делать большое усилие над собой, чтобы вжиться в нее?

Нет, по темпераменту мы полярно разные. Я по природе своей интроверт и молчунья. А Марина Мурашкина – импульсивная, порывистая, одним словом, ураган! Мне нравится играть полную противоположность. Чем я и занимаюсь в своих работах.

В августе прошлого года вы рассказали, что вас укусила в лоб пчела. Где это произошло?

Третья смена на проекте. Мы приехали в Рязанскую область. Потому что ближе не было поля с подсолнухами. Конец лета, рассвет, огромное поле. Раздолье! Красота! Мы снимаем сцену с Димой Чеботаревым, в которой герои делают остановку, и моя Марина Мурашкина заявляет, что хочет погулять тут и вообще хочет цветов. И уходит в горизонт... Репетиция сцены... Камера... Мотор... Я делаю всё, как репетировали... Но пройдя вглубь метра четыре, чувствую острую боль во лбу, головокружение, резь в глазах... И понимаю, что это пчела пронзила меня своим жалом. Но иду дальше, сжимая зубы, терпя эту боль. Как только в рацию прозвучала команда режиссера: «Стоп, мотор! Снято!» — я ору так, что мне кажется, меня было слышно на Луне: «Доставай жало!!!» И бегу сломя голову на голоса участников съемочной группы.

Кто же вытащил жало?

На выходе из подсолнухов меня встречал Дима Чеботарев с полной готовностью спасти меня... Жало он мастерски достал. Но, видимо, яд уже возымел своё действие... и на лбу появилась шишка. Оператор мгновенно переставил камеру и свет на мой крупный план, мы его отсняли. Успели!!! Потому что уже через полчаса пошел отек. И начал опухать лоб. Смену закончили. И пока мы ехали в Москву, за несколько часов вся эта красота спустилась мне на глаз, на щеку и нос... и домой я вошла уже с совершенно неузнаваемым лицом. Приехала скорая, вкололи антигистаминные. Отек не спал, а стал еще больше. Я хохотала, выкладывая это в сторис. И эту историю я проживала вместе со своими подписчиками. Они подбадривали меня, и мне становилось легче. Люди смотрели с интересом, как сериал. Конечно, выходить в кадр с таким лицом было невозможно, поэтому съемочный процесс был остановлен на несколько дней. А я поехала по совету своей хорошей подруги в клинику «Парацельс», где меня и мое лицо буквально за три дня привели в чувство.

Как близкие люди отреагировали на публикации ваших видео с отеком лица после укуса пчелы?

Это была смесь тихого ужаса и нервного смеха.

А когда вы смогли вернуться к съемкам?

30 августа она меня укусила. 6 сентября я уже была на смене. Все эти дни я по 6-8 часов проводила в клинике. Я не могла себе позволить отлежаться. Это слишком большая ответственность – в связи с таким форс-мажором «выпали» съемочные дни... а это объекты, согласованные с мэрией Москвы, это договоренности о перекрытии центральных улиц и памятников архитектуры... Это – летние теплые дни и наступающая на пятки осень. Это зеленые деревья и тепло... Надо было быстро вернуться в строй и продолжать съемки. И я делала всё возможное и невозможное, чтобы этот процесс ускорить.

Вы впервые работали на площадке с Дмитрием Чеботаревым. Какие были приятные моменты съемок в паре с ним, а чем он вас раздражал?

Дима – классный человек и отличный партнер. Пунктуальный, подробный, точный. Воспитанный, сдержанный, тактичный, с хорошим чувством юмора. Язык не поворачивается назвать это работой. Это было сотворчество. С Димой комфортно и очень приятно. Слово «раздражал» к нему неприменимо.

Режиссер фильма Илья Фарфель сказал, что коза Маня «невероятно боролась за главную роль с Полиной». Как вам удалось победить ревность этой рогатой особы?

Она, как настоящая девочка, всем сердцем возлюбила Диму. И совершенно не хотела делить со мной его внимание. Как только мне надо было взаимодействовать с Димой, она меня щипала, кусала, бодала, била копытцами... Но потом... в ход пошли взятки! Причем зеленью!!! (улыбается). Я разузнала у хозяйки Мани, что коза – обжора и тот еще гурман. И подкармливала ее в перерывах между сценами. И Маня сменила гнев на милость. За сухие морские соленые водоросли она была готова меня терпеть (смеется). Если серьезно, для животного – огромный стресс находиться среди кучи незнакомых людей в незнакомых локациях. Крики, работающие рации, другие запахи... всё это надо учитывать при работе. Нужно было время, чтобы она к нам привыкла, освоилась. Мы много времени проводили вместе, дублей с козой снималось больше... но что делать. Таковы особенности съемочного процесса.

Генеральный директор Central Partnership Вадим Верещагин высказал мнение, что эта очаровательная, комичная и в то же время трогательная история любви может стать настоящим зрительским хитом. Как вы считаете, почему людям стоит ее посмотреть?

Потому что после просмотра хочется улыбаться, танцевать, наряжаться, целоваться и верить в любовь. Этот фильм – и есть весна!