Роман, этим летом на экраны выходит фильм «Плагиатор», где твой герой получает возможность путешествовать в прошлое, менять его ради успеха в настоящем. На его месте ты бы таким шансом воспользовался?
Роман Евдокимов: «Любовь — это духовный путь, а не игра гормонов»
В эксклюзивном интервью VOICE актер рассказал, как проходили обеды в его семье медиков, почему он не любит жанр ужасов и что чувствует, когда его узнают на улице. А еще, конечно, обсудили с Романом его новые проекты и отношение к сыгранным героям.
Слава Богу, что я не на месте своего героя. Думаю, если бы у меня была такая возможность, я бы, конечно, наворотил дел. Надеюсь, у меня ее никогда не будет.
Какие эмоции в целом вызвала роль, что у тебя общего с персонажем?
Этот вопрос всегда меня вводит в ступор. Мне кажется, любой герой, которого артист сыграл, — это и он, и не он. Актер работает своим телом, душой, опытом и мыслью — у него просто нет других инструментов как у художника. Поэтому непонятно, как разделить себя и героя, потому что физиологически он — это я. Но ровно в той же степени — не я. Да и что такое вообще «я», правда? А эмоционально, думаю, мы с моим героем близки безграничной любовью к жизни и любопытством.
А к музыке?
Она в моей жизни занимает огромное место. Когда я что-то делаю, у меня чаще всего звучит музыка. С ней у меня связаны крайне сильные ощущения, часто она очень поддерживала и помогала мне. Так что да, музыка — это любовь.
Твой герой – музыкант, который подрабатывает в караоке, и мечтает записать свой альбом, стать большим музыкантом. А ты когда сам последний раз был в караоке? Что пел?
У меня прям аллергическая реакция на караоке, если честно. Плохо переношу. Бывал, конечно, и не раз, и даже прекрасно проводил время с любимыми людьми, которым нравится, но сам пойду вряд ли.
Музыка 90-ых – это музыка и твоего детства, пока ты взрослел из всех устройств играли «Сплин», «Мумий Троль», Агутин... Ты что из этого слушал?
Всё вышеперечисленное есть в моем избранном плейлисте. Но еще конечно Prodigy, Radiohead, Massive Attack, Jamiroquai, Nirvana, Oasis и другая классика 90-х была заслушана на кассетах до дыр. «АукцЫон» еще. И обожаю группу The Morphine — яркие, очень самобытные чуваки.
А что ты слушаешь по дороге на съемки?
Чаще всего какой-нибудь эмбиент или классику. Или техно. Но техно — реже. Кстати вот, вспомнил! Я часто слушаю в долгой дороге группу «Бомба — Октябрь», где солист, автор текстов и музыки мой друг Василий Михайлов. Почему-то такая традиция сложилась уже довольно много лет назад. Очень советую послушать, если вы еще не знакомы с их творчеством.
В одном из интервью ты сказал, что актерство — довольно деструктивная штука из-за зависимости этой профессии. Как же не дать себя разрушить?
Не заниматься ей.
Ну ты же занимаешься.
А кто говорит, что я не разрушаюсь?
После какого проекта ты понял, что вышел на новый уровень узнаваемости и востребованности?
Я стараюсь об этом не думать, поэтому не сильно замечаю изменения. Человек вообще очень адаптивное существо. То, что еще вчера казалось невозможным, сегодня становится реальностью и превращается в обыденность и рутину. А завтра всё снова может поменяться, и ты также привыкнешь. Но, когда какой-нибудь ребенок подбежит на улице и скажет: «О, Ваня из "Огнива"!» — это приятно.
Ты рос в семье врачей. Как это сказалось на твоем воспитании, мировоззрении? Известно, что у медиков очень циничный юмор, например...
Ну, не такой уж он и циничный. Отвечу на этот вопрос так. Мне 7 лет, я ем борщ — у меня в тарелке такая «красная субстанция» с капусткой. А со мной за столом еще четыре человека, и каждый из них рассказывает, как прошел его день. Кто-то вырезал трехлитровый гнойник. Кто-то провел сложнейшую челюстно-лицевую операцию. А кому-то привезли мужика, который упал в шахту лифта с 13-го этажа, но он зацепился на третьем этаже штанами за торчащий штырь и остался жив. Отделался легким испугом и перекрутом мошонки. И вот я сижу над этим борщом, смотрю на него, и он у меня в тарелке превращается уже в какую-то не просто «красную субстанцию», и капустка уже не так похожа на капустку... Примерно так вот и прошло мое детство.
Вот так за обеденным столом можно ненароком получить дополнительное медобразование!
За 18 лет совместной жизни с родителями-медиками, волей-неволей ты что-то из программы первого курса так или иначе осваиваешь. Поэтому для меня, например, нет неприятных человеческих запахов. У меня вообще нет брезгливости — я могу быть рядом, если кому-то плохо. И это, надо сказать, часто мне помогало в жизни. Да и не только мне.
Да, с тобой ходить в поход не страшно. А если говорить про любовь — это для тебя игра гормонов или всё же что-то в более романтичном ключе?
Для меня любовь — это духовный путь, а не игра гормонов и не романтическое чувство.
Ты увлекаешься аналоговой фотографией. Что нравится снимать больше всего?
Возможно, в том числе потому, что я вырос в медицинской семье, меня сильно интересуют люди. И фотография для меня — некая форма антропологического исследования. Кокто сказал, что кино снимает смерть за работой. Я думаю, что и фотография в каком-то смысле — форма взаимодействия со смертью. Для меня точно. Потому что на пленке застывает то, что секунду назад было «сейчас», а «щелк» — и уже «прошлое». Но оно осталось осязаемым. Вот меня это волнует. В отличие от цифры, где матрица всегда одна и та же, на пленку свет попадает только один раз. До этого на ней ничего не было и после этого никогда не будет. Тут есть какая-то чистота, почти магия. А, кроме того, пленочная фотография — это другая ценность кадра. Ты думаешь перед тем, как нажать кнопку.
С какими иллюзиями ты расстался в последнее время?
С тем, что я когда-нибудь расстанусь со всеми иллюзиями.
В твоей фильмографии много фильмов разных жанров: от сказок до криминальных драм. В каких жанрах ты хотел бы поработать еще раз и в каких мы увидим тебя в ближайшее время?
Жанр — не самое главное при выборе проекта, главное — история и герой. Имя режиссера, конечно, тоже важно. Мне, наверное, неинтересно было бы играть в фильмах ужасов. Я их не люблю и не понимаю, зачем их снимать. В ближайшее время у меня выйдет несколько проектов, и жанры там самые разные. От музыкальной комедии «Плагиатор» до фантасмагоричного сериала «Неземная» Даши Мороз — о молодом хирурге-реаниматологе, из-за которого чуть не случился конец света. На подходе драматический сериал Максима Кулагина «На льду», где я играю бизнесмена, который не умеет любить и очень сильно из-за этого страдает.
Скоро еще выходит сериал «Разочарованные», где у тебя очень необычная роль...
Да, это драмеди Дениса Виленкина, где я сыграл слабослышащего человека, который общается только при помощи жестового языка. И я учил его для роли, но первое погружение в этот мир у меня состоялось достаточно давно. Еще в 2016 году я участвовал в проекте Театра Наций «Прикасаемые» — спектакле на основе интервью со слабослышащими людьми, которые наравне с нами, зрячими артистами, присутствовали на сцене. Тогда я выучил дактиль (жестовая азбука. — Прим.ред.) и впервые соприкоснулся с жестовым языком. Конечно, я «говорю» на достаточно скромном уровне, потому что это очень сложный, невероятно образный и красивый язык и чтобы на нем хорошо говорить, нужно потратить на его изучение годы.
Летом тебя ждет только работа или время для отдыха останется?
Если быть честным, то я ни дня в своей жизни не работал. Занимаюсь любимым делом, получаю от этого удовольствие, а мне еще и деньги за это платят. Но отдохну я, скорее всего, только зимой. (Улыбается.)