Продюсер Елизавета Чаленко: «Актерских амбиций у меня никогда не было»

Нет. Я думаю, должен работать принцип «Можешь не писать, не пиши». То есть если ты сумеешь без этого жить, лучше так и делай, ведь если бы это была настоящая страсть, ты не смог бы. Тут просто еще дело в том, что индустрия эта, конечно, очень сложная и постоянно устраивает людям тест на прочность, поэтому, собираясь туда, кино нужно очень-очень любить.

Я не мыслю себя в какой-то другой профессии. Ещё в школе родители мечтали, чтобы я, как все лучшие ученики, пошла на бизнес и менеджмент или на историю искусств, чтобы можно было потом выбиться в люди, но я уперлась, пришла к ним, сказала, что собираюсь заняться кино, папа ответил отказом, заверив, что кино — самая нервная среда, которая только существует, и что она не для девушки. Я пришла второй раз, потом третий.

В конце концов папа сказал: «Иди. Если там тебе не будет интересно, я не знаю, где будет». А вообще, у меня вся семья продюсерская. Папа — продюсер в рекламе, мама — в театральной сфере. Думаю, тут всё было предопределено.

С раннего детства меня притягивало кино. Для меня это была самая любимая форма эскейпизма. Я была довольно замкнутым ребёнком и с головой уходила в фильмы. Поглощала их с бешеной скоростью. В 13 лет я принесла родителям сценарий, который написала на основе своей в тот момент любимой книги «Шопоголик» Софи Кинселлы, и, кажется, с того момента пути назад не было.

Вообще, кино правит миром. Это мне было понятно, ещё когда я поступала в университет. Фильмы смотрят все. Каждый может найти и находит здесь то, что ему понятно и по душе. Кино объединяет людей как ничто другое.

Есть, что вас очаровало, а что разочаровало в киноиндустрии?

В первые дни работы на площадке очаровало меня буквально всё. Я так долго хотела туда попасть. До этого были рекламные съёмки, затем я много работала на голливудских сетах как журналист: освещала съемочные процессы, премьеры, брала интервью, каждый раз я мечтала оказаться на большой киношной площадке уже в качестве участника и что-то там наконец сделать.

И вот первая площадка, первый день, я беру рацию, сердце колотится, и я погружаюсь в этот мир. С того момента я больше ни на какую другую сферу не оглядывалась. Помню, первое, что меня восхитило, — то, что режиссеров в России называют по имени-отчеству. Казалось бы, маленькая деталь, но меня это тогда так приятно удивило. Люди работают рука об руку, многие давно знают режиссера, но всё равно, как к капитану, относятся к нему с таким уважением. И так все. И неважно, что счёт на секунды, обращение непременно по имени-отчеству.

Если говорить про разочарования, разочаровывали меня ситуации, когда люди забывали, что кино — это командное дело, принижали каких-то членов команды; когда те, кто должны сплотить группу, начинают ее разобщать и сталкивать лбами. К сожалению, такая атмосфера на площадке всегда потом передается и в кадр. Я прошла разные должности на площадках и наблюдала разное отношение, и каждый раз было обидно видеть, что народ пришел работать явно не из любви к нашей сфере.

Никогда не думали стать актрисой?

Нет, актерских амбиций у меня никогда не было. Я жутко нервничаю перед камерой, не могу раскрепоститься. Когда в киношколе Met Film однокурсники просили меня поучаствовать в их короткометражках, я соглашалась, но каждый раз это был сильный стресс. Но в Лос-Анджелесе я жила с подругой, которая училась в Академии Стеллы Адлер, и она постоянно звала меня на их репетиции и спектакли. Там многие учились даже не для того, чтобы стать великими актерами, а просто для себя, чтобы лучше себя узнать, понять свои сильные стороны, научиться правильно говорить, и вот это мне вдруг очень понравилось.

Я поняла, что актерская игра может кроме всего прочего стать элементом личностной психологии. Не зря в психологии есть метод, который так и называется «психодрама». Играя какую-то роль, мы переживаем новые эмоции, учимся общаться, находим иногда неожиданные решения проблемных ситуаций, которые можем использовать в реальной жизни. Наверное, актер действительно проживает много жизней. Но здесь нельзя перебарщивать. Конечно, так же, как врач не должен умирать с каждым пациентом, иначе его ненадолго хватит, так и актер должен уметь переключаться.

Как вы относитесь к своим работам: вы ими гордитесь, вы стараетесь о них забыть, чтобы дальше начинать с чистого листа, или безусловно радуетесь?

Горжусь, безусловно, каждой работой. Могу не всегда быть согласна с тем, как всё получилось, может, хотелось бы что-то изменить. Однако, уверена, что нужно учиться на ошибках, признавать, что что-то, возможно, пошло не по плану или сам план был в чем-то неправильный, но при этом нельзя отказываться от своих работ! Нужно гордиться тем, что сняли фильмы, что они вышли и нашли свою аудиторию.

Самый любимый ваш проект или, может, отдельный герой проекта?

У меня есть два самых любимых наших проекта: это «Уроки Фарси» Вадима Валерьевича Перельмана и «Лето» Кирилла Семёновича Серебренникова. Вообще я каждый проект люблю по-своему, но именно эти два занимают особое место в моем сердце.

«Лето» мы снимали в Петербурге в 2017 году, и это было самое крутое лето в моей жизни. Дух свободы и советского рока сопровождал везде. Наша съёмочная группа и актеры были одной бандой. Мы как будто сами пили в переулках Ленинграда, играли на гитарах на квартирниках, влюблялись на Финском заливе. Ощущения были невероятные. А ещё мы побывали в коммуналках того времени, посмотрели ранее неопубликованные фотографии, которые уж точно прогремели бы на весь мир, познакомились с друзьями Цоя, воссоздали с их помощью атмосферу, окружавшую Цоя и Науменко в 80-е.

Мы окунулись в историю. У нас часто на проекте звучало выражение «коллективный сон», так мы описывали стиль повествования фильма. Нам казалось, что мы сами были в нем. Чуть позже, следующим летом, мы нашей бандой, к сожалению, без Кирилла Семёновича, приехали на Каннский кинофестиваль, на главную красную дорожку официальной программы, ведущей к Гранд-Люмьеру, и не могли поверить в то, что с нами происходит. Это была фантастика. Казалось, мы из ленинградских рокеров вдруг превратились в мировых суперзвезд. Все взгляды были нацелены на нас. Закончился фильм под 15-минутные овации.

Осенью 2018 года, через три месяца после Канн, мы уехали на съемку фильма «Уроки Фарси» во главе с режиссером Вадимом Перельманом. Отправились мы в Минск, но основная съемка потом происходила в Бобруйске. Это тоже незабываемый опыт. Мы построили декорацию прямо на территории Бобруйской крепости, которая во время оккупации служила концлагерем для военнопленных. Ощущения на территории крепости были странные, очень мрачные. Видеть актеров в нацистской форме и массовку из 200 евреев в перепачканных костюмах со звёздами на одежде было страшно.

Вместе с нами в Бобруйске на протяжении трёх месяцев жили мировые звезды — Ларс Айдингер и Науэль Перез Бискайарт – и ещё много других немецких, итальянских, британских актеров, со всеми мы дружим по сей день. Было очень важно достойно принять таких актеров. У всех свои запросы, свои ожидания от съёмки, свои gluten free-диеты. (Улыбается.) Изначально всё казалось нереальным. У нас были только мы и наш пустырь в Бобруйске.

Вадим, конечно, потрясающий режиссер. Фильм, который он сделал, я верю, останется с людьми на долгие- долгие годы. Он сумел внести нечто новое, незабываемое в тему Великой Отечественной, которой уже до того было посвящено бесчисленное количество фильмов! Кстати, делали мы его абсолютно исторически достоверным. Мой дедушка Юрий Гафуров, историк, был нашим консультантом. Нам было важно, чтобы каждая мелочь соответствовала реальности.

В конце фильма я всегда реву, хотя и видела его уже больше 100 раз, так как работала над ним ещё во время пост-продакшен. Гала-премьера фильма состоялась на Берлинском фестивале прямо перед началом пандемии.

Было еще много классных, по-своему успешных проектов: «Родные», которых снимать было так же весело, как и смотреть, и которые собрали 500 млн руб в российском прокате (прокат мы поддержали, сняв с Монеточкой и Буруновым клип на песню «Белые розы»), невероятная «Казнь» во главе с Ладо Кватания, премьера которой состоялась на фестивале Sitges Film Festival в этом году, «Петровы в гриппе», прогремевшие в Каннах. Совсем скоро выходят фильм про Янку Дягилеву Игоря Поплаухина и «Хозяин» Юры Быкова, а еще «Время года зима» Светланы Устиновой и «Плотник» Авдотьи Смирновой.

Главное правило, которого вы придерживаетесь и на работе, и в жизни?

Мое главное правило — быть честным и открытым во всём. Именно благодаря этому правилу у меня получается установить прочный контакт с режиссерами, командами, актерами. Когда они чувствуют, что ты с ними искренна, стараешься сделать всё как можно лучше и открыто с ними коммуницируешь, они тебе больше доверяют, больше открываются.

По окончании фильмов я стараюсь быть со всеми на связи, со многими дружу. Такие связи не быстро выстраиваются, но зато потом долго держатся. Думаю, что главное — это всегда разговаривать с человеком, постараться понять, чего он хочет, почему ему это важно, и попытаться это дать по мере возможности либо предложить иные пути решения. А не просто сказать, нет – и всё. У нас отношения построены на взаимном уважении, и это здорово, сразу все процессы в удовольствие.

Еще, конечно, важное правило — ничего не бояться.

Лучший фильм для поднятия настроения, по-вашему?

Ох, ну их прямо очень много. Вот несколько любимых, которые я смотрю, когда хочу поднять настроение и дух...

Хороших фильмов для поднятия настроения много. Я вот недавно пересмотрела «Чего хотят женщины» и неожиданно получила колоссальное удовольствие. Мне кажется, голливудские романтические комедии 90-х и начала 2000-х заслуживают того, чтобы их пересматривать время от времени. Если настроение плохое, девушкам можно смело включать старый фильм с Грегори Пэком или любым актёром, который им нравится. Настроение поднимается сразу. На меня такой эффект производит Рэйф Файнс.

Читай также: Как выглядели Елизавета II, Кейт Миддлтон и Меган Маркл в одном возрасте