Особая мама: «Врачи сказали, что он будет овощем, но он — боец!»
Я выросла в маленьком поселке Московской области. Нас в семье было четверо: мама, папа, старшая сестра и я. Мы с сестрой не устаем говорить маме и папе «спасибо» за то, что мы есть друг у друга. Сестра уехала после 11-го класса в Екатеринбург учиться, да так там и осталась. Я очень болезненно переживали расставание. До сих пор, когда встречаемся, плачем от счастья, а когда расстаемся — от тоски. Сейчас уже наши дети, хотя они и двоюродные, тоже очень привязаны друг к другу.
После окончания школы я тоже хотела уехать в Екатеринбург, но мама не дала, сказала: «Хватит и того, что я отпустила одну дочь». Я с десятого класса мечтала поступить в институт МВД, но из-за плохого зрения не прошла медкомиссию. Я поступила в МГУПС, железнодорожный институт. Грустно, конечно, зато в институте встретила лучшую подругу.
В вузе все проходило плавно и стабильно: учеба, зачеты... После учебы почти сразу устроилась инженером-проектировщиком. У нас был начальник-тиран: я дышать боялась в его присутствии! Ирония в том, что я по-прежнему работаю там же, хотя сменилось и название компании, и начальство... Мы очень дружные, и я благодарна судьбе за этих людей в моей жизни, хотя сама профессия — совсем не мое.
С будущим мужем мы познакомились, когда мне исполнилось 23. Нас познакомила моя одноклассница. Она пригласила меня погулять, и в компании был Сережа — как часто случается, сначала он мне вообще не понравился! А потом так меня обаял, что влюбилась в него без оглядки.
Мы с Сережей поговорили — он тоже был «за», и я забеременела. Очень быстро! Забеременела — мы расписались. По-тихому, только самые близкие, никакой пышной свадьбы. Я так радовалась этому периоду жизни, очень ждала родов, очень волновалась. Всё шло хорошо.
Самые страшные 20 дней
Двенадцатого ноября 2009 года в половину седьмого утра родился наш Кирюша. Такой смешной, милый... Весил 3870 кг, рост – 53 см. Первый месяц после рождения мы жили в какой-то эйфории: я была так счастлива, что стала мамой!
А через месяц наступил самый страшный период в моей жизни. Я ничего плохого не ждала, даже не подозревала, что что-то может произойти. Мы, как полагается, пошли на осмотр в поликлинику. Врач осмотрела Кирюшу и сказала, что у ребенка желтуха, — такое бывает у новорожденных — нам назначили кварцевание. Потом взяли кровь из пальца. Кровь никак не останавливалась, текла и текла... Больше часа, и никого из врачей это не насторожило. Потом уже я узнала, что это ненормально — кто-то должен был понять, что это патология.
Мы приехали домой, и Кирюша начал срыгивать. Я заволновалась, но все меня успокаивали, что так бывает, это нормально. Всю ночь мы почти не спали — рвота не прекращалась. На следующий день вызвали скорую.
Когда мы ехали в больницу, в машине я плакала, не могла успокоиться, не могла в себя прийти от страха. Нас положили в Морозовскую больницу. Приходили врачи, говорили между собой, но нам ничего не объясняли. Мне кажется, они и сами не очень понимали, что происходит. Состояние Кирюши ухудшилось — и его перевели в реанимацию.
Спустя какое-то время пришел врач и сказал наконец что происходит: у ребенка инсульт. Почему — непонятно. Какой прогноз — тоже неясно. Нас отправили домой. Помню, я приехала, взяла Кирюшину шапочку, синюю такую, в виде медвежонка, уткнулась в нее и прорыдала всю ночь. Утром чуть свет поехали в больницу, первый мой вопрос: жив ли? Кирюша был жив, но в коме. Ночью ему сделали операцию по удалению гематомы, начался отек и всё — кома.
Каждый день я наворачивала круги вокруг больницы и молилась за него, мысленно умоляла его бороться за жизнь. Я просто хотела, чтобы он выжил! Мы с мужем каждый день ходили в храмы, все время молились.
В какой-то момент меня пустили в реанимацию — попрощаться. А Сережа настаивал на том, что я просто шла его увидеть, никаких прощаний! Муж ни на секунду не допускал мысли, что все обернется трагедией.
В конце декабря Кирюша вышел из комы. К сожалению, после инсульта у нас остались необратимые последствия. Когда Кирюше удалили гематому, ему сделали трепанацию черепа и вырезали косточку. Мы пытались ее восстановить, но новая косточка не прижилась. Некоторые врачи говорили, что ребенок будет как овощ, совсем никак не будет реагировать на внешний мир. До какого-то периода — до того, как дети начинают бегать, — по нему и не скажешь, что с ним что-то не так. Он плохо сидел, не ползал, но улыбался и даже агукал.
Его перевели в палату, я легла вместе с ним. Врачи стали выяснять причину инсульта. Как оказалось, у него атрезия желчевыводящих путей. В конце концов, мы попали в РДКБ к замечательному врачу, которая поставила диагноз и через неделю сделала Кирюше операцию на печени.
Алеша
Следующие полтора года я полностью посвятила Кирюше: бесконечные больницы, консультации... Мужу, наверное, было еще тяжелее, чем мне. Я хотя бы плакала, а он все в себе держал — один раз я видела его слезы, во время первой операции. Он постоянно повторял: «Не сдавайся, не опускай головы, верь, что все будет хорошо».
Когда с Кирюшей это случилось, я поняла, что мне нужен второй ребенок. Я всегда хотела много детей, но тут мне стало это важно. Я говорила с врачами, есть ли риск, что это все повторится, — все в один голос отвечали, что риск минимальный. Муж сначала сомневался, говорил, что сначала надо Кирилла на ноги поставить, но потом я его убедила, что второй ребенок будет Кирюше опорой в будущем.
Когда Кирюше было 2,5 года, родился Алеша — аккурат 8 марта! Самый мой дорогой подарок в жизни. Вторую беременность я очень нервничала: бегала по врачам, делала УЗИ... У Кирилла еще случился эпилептический приступ, это меня заставило сильно психовать, но в остальном все было благополучно.
Главный свет в окошке для меня – мои дети
Я вернулась на работу, когда Кириллу было пять лет. На домашнем совете мы решили, что мне надо попробовать. С Кирюшей и Алешей сидят бабушка и дедушка, родители мужа. Няню я не смогла бы нанять, не смогла бы оставить ребенка на чужого человека.
Вообще, жизнь стала как-то налаживаться. Первые пять-шесть лет я испытывала жуткий дискомфорт от того, что люди на улице на нас оборачиваются. Да и сейчас мне не по себе, хотя я борюсь с этим чувством.
Сейчас думаю, что выход на работу был правильным решением — мне нужно было отвлечься на что-то. Раз в год мы ездим в отпуск — пока без Кирюши, мне страшно его вывозить. Море — единственное место, где я полноценно отдыхаю. Съезжу и сразу думаю, как поеду в следующий раз. Два года назад мы построили небольшой домик и облагораживаем его. Мне так нравится его обставлять: докупать что-то, создавать уют, планировать, как я буду озеленять участок...
Еще меня очень заряжают встречи с подружками: мы редко видимся, но они — мой свет в окошке. Хотя, конечно, главный свет в окошке для меня – мои дети. Бывает, ложишься в постель ночью, уставшая, но такая счастливая от того, что дети спят, они здоровы, в доме прибрано, еда приготовлена... И вот у меня есть время только для меня — полежать и помечтать.
Фотограф: Александра Травайе