«От него не слышала, что женщина что-то должна»: как я вышла замуж за швейцарского турка и обрела свекровь мечты

В последний день отпуска подруги пригласили меня к себе - они как раз жили в соседнем отеле. Там ко мне подошел мой будущий муж (в этом рассказе буду называть его псевдонимом — Дэвид) и заговорил по-русски. Сразу объясню: потом оказалось, что он вообще знает шесть языков, а русский учил в Санкт-Петербурге — но в момент знакомства впечатление, конечно, произвел неизгладимое.

Я подумала, что он русский, потому что акцент в речи вообще не слышался. Потом выяснилось, что это не так. Я начала спрашивать, чем он занимается, на что он сказал (как оказалось, придумал), что работает психологом и просто пришел в гости к своему другу — хотя тот самый второй отель действительно принадлежал его приятелю. Мы поговорили примерно полчаса. Дэвид взял мой номер, потом к нему подошел человек и сказал (а я относительно понимаю турецкий): «Извините, у вас встреча, вы просили предупредить, уже нужно ехать».

Я тогда еще удивилась, что у психолога есть помощник — но да ладно, распутывать теории о психологе со знанием русского языка настроения не было. Мы попрощались: он уехал, и мне тоже было пора собираться в аэропорт.

Приезжаю в свой отель, и там мне говорят: «Извините, мы не можем вас пустить. Сейчас проедет владелец отеля, и только после мы впустим вас». Почему нужно было кого-то ждать, я, кстати, так и не поняла. Я была в ярости, потому что меня уже ждал трансфер, и начала ругаться, так как нужно было срочно оплатить машину и бежать, и у меня совсем не оставалось времени. Меня все еще не пускают, и я в сердцах выпаливаю: «Да Господи, чтобы он всю жизнь ждал!».

Я посмеялась и ответила: «А ты тут причем?». Он говорит: «Ну, так получилось, что ты сейчас ждала меня». Потом сказал: «Платить за трансфер не надо, мы заберем твои вещи, я тебя посажу на самолет». Дальше он бежит с моими вещами, все вокруг удивлены, что владелец отеля «парится» из-за какой-то гостьи. Дальше — аэропорт, он машет мне рукой, я уезжаю. И, прилетев в Москву, получаю сообщение от него.

Ровно через месяц, 4 ноября, он прилетел в Москву. Всё было прекрасно, отношения налаживались. Во второй раз Дэвид приехал 24 ноября — на футбольный матч. После этого мы улетели в Стамбул вместе. Все развивалось стремительно: мы много путешествовали, не задерживались в одной стране, очень хотели увидеть мир вместе. И быстро сближались.

В период ухаживаний все было очень классно. Он из культурной семьи, поэтому в нашем «конфетно-букетном» периоде были и театры, и Вена, и Рим, и Неаполь, в Москве мы ходили в Большой театр. Мы много ездили по миру, останавливались в самых классных отелях, ходили на балет: «Щелкунчик», «Лебединое озеро»...

Я не ждала от него сюрпризов и была искренне влюблена, один день расставания с Дэвидом давался мне тяжело — естественно, думала я совсем не о подарках, а о том, как мы будем вместе. Любовь невозможно сыграть, и это очень-очень важно. Я всегда говорю своим подругам: «Если вы общаетесь с обеспеченным мужчиной, не нужно ждать от него подарков». Почему?..

...Потому что для них это что-то обыденное. Они не думают, что этим можно подкупить или удивить. Они не мыслят так, как русские, у нас немного мещанское мышление: «Куплю ей 101 розу, покатаю её на Бентли». Для турков важен душевный match, что у нас и случилось.

Хотя нужно учитывать, что мой муж — не «чистый» турок. Да, он родился в турецкой семье и культуре, но вырос в Швейцарии. Когда родителям Дэвида было 15, они переехали в Европу, учились Австрии, затем переместились в Швейцарию. Поэтому их сын впитал наследние разных культур и менталитетов.

Многие родственники Дэвида живут либо Лондоне, либо в Швейцарии, либо в Америке и Канаде. Поэтому не могу назвать одно принципиальное и капитальное различие между турецкими и русскими мужчинами: мой муж — не типичный турок, во многом даже швейцарец. И в Швейцарии мы сейчас живем большую часть времени.

Допустим, когда у меня были отношения с русскими мужчинами, я могла спокойно купить себе билет на самолет, запланировать путешествия для нас двоих. Сейчас такого нет: меня просто ставят перед фактом: во столько-то у нас вылет, чек-ин уже сделан, трансфер такой-то и будет ждать меня там-то (даже если я лечу к себе в Москву, домой).

В целом, максимальная забота Дэвида сделала меня немного беспомощной. Где-то это нехорошо. Он записывает все мои визиты к врачу и на маникюр, даты встреч всегда записаны либо у него, либо у его помощника. Он говорит мне: «Так, завтра у тебя маникюр, ты помнишь, да?».

Муж учитывает все, буквально каждое мое движение, чтобы планировать наш день, вылеты или мероприятия. Даже если я иду к врачу, он всегда будет меня сопровождать, подождет, послушает, что скажет доктор. Если я хожу на теннис, Дэвид обязательно придет, поговорит с тренером, будет узнавать про мои успехи.

Но это приятно, на самом деле. На меня не давят, мною не управляют, но строят диалог так, чтобы все, что я делала, было качественно. В этом большая разница: Дэвид берет за тебя полную ответственность. В отличие от русских мужчин, которые часто сами беспомощные, не могут сами приготовить и так далее. Даже если мы сами готовим (крайне редко), то делаем это вместе, потому что нам весело и интересно.

Плюс, от мужа я никогда не слышала, что женщина должна убирать, стирать, гладить. У нас есть помощники по дому, но если мы куда-то летим отдыхать, то делим все задачи: мы вместе вытрем пыль, сходим за продуктами. Нет разделения на «женские» и «мужские» обязанности.

В отличие от наших мужчин, Дэвид в курсе всего, что со мной происходит, даже на гормональном уровне: «Знаю, что у тебя сейчас ПМС, давай закажем тебе торт, давай погуляем, давай ты просто сейчас будешь отдыхать». И даже если я плачу, он всегда может сесть поговорить со мной. Дэвид человек понимающий, в России я такой эмпатии и поддержки среди мужчин не встречала.

Организацию свадьбы Дэвид тоже взял на себя — ну, с помощью агентства, конечно. Все, что было на празднике – его идея, я была занята платьем, макияжем. Стресса не было, я думала о том, какие у меня будут туфли, какое платье закажу и так далее. Все остальное делал муж. Даже для меня все это было приятным, красивым сюрпризом.

Предложение он мне сделал в своем отеле, где мы и познакомились. Это не стало неожиданностью, ведь мы были вместе год и решили, что пора пожениться. Я как будто даже знала это, чувствовала. Хотя нужно признать, что вариант «не жениться» в его культуре тоже есть — но это скорее отголоски европейского бэкграунда. В Швейцарии женятся очень поздно, это абсолютно нормально. Но мы хотели, чтобы я скорее получила гражданство. В целом, Дэвид не видел причин не делать мне предложение.

С семьей Дэвида я познакомилась спустя неделю после первого совместного визита в Стамбул, и все меня легко приняли. Не было вообще никаких проблем, родные мужа — очень образованные и культурные люди. Забавный факт: его мама с юности начала коллекционировать брендовые сумки, и её первым подарком мне была сумка Chanel.

Она рассказывала о себе, о своей молодости: как они ходили на концерты Майкла Джексона, ездили в Париж, Мексику — это было еще в 1970-е. Родителям Дэвида по 70 лет, но мыслят они, как мы, на 30. Со свекровью мы можем выпить вино, поехать отдыхать на море.

Вообще с семьей мужа у меня замечательные отношения: это очень интересные люди, его семья известна в Турции, с обеих сторон большая родословная со звучными фамилиями. Поэтому нас окружают разносторонние люди, с ними я себя всегда чувствую комфортно. В Турции есть свои традиции, в Швейцарии – свои, мы соблюдаем те, что нам ближе.

Его родные — мусульмане, как и я, но религиозные праздники они не отмечают, и мы тоже. Вместо этого выезжаем в горы, катаемся на лыжах, отдыхаем в Италии, Франции. Домашние посиделки бывают в Турции, когда собираются все родственники. Семейных традиций, как показывают в сериалах, нет, потому что все родственники давно живут в разных странах.

Получилась очень интернациональная семья: все его кузены женаты либо на русских, либо на украинках, дети говорят на английском и немецком. Когда мы вместе, стараемся общаться на турецком, чтобы всем было понятно. Дэвид 2 года жил в Питере и изучал русский, это огромный плюс — нет языкового барьера. Он говорит, кстати, очень свободно, много знает о России, у него много русских друзей. Поэтому он здесь как свой.

Друг с другом мы говорим на русском, турецком, немецком и, когда с друзьями — на английском. Если мы находимся в Турции с родственниками, то говорим на турецком, в Швейцарии – на немецком. Между собой – на русском языке.

Я сейчас не работаю, и Дэвид не настаивает, чтобы я срочно искала вакансии. Он говорит, что заниматься делом нужно в том случае, если я испытываю от этого настоящее удовольствие, всей душой люблю эту работу — иначе нет смысла. Если мой проект будет приносить деньги — здорово, если нет, то это не принципиально.

На данный момент Дэвид полностью нас обеспечивает. У меня есть дубликат его карты, с которой я могу тратить любую сумму. У нас нет никаких договоренностей по этому поводу, мол, доступна вот такая-то сумма в месяц. Я покупаю всё, что считаю нужным, покупки перед мужем не обосновываю. Если это что-то достаточно дорогое, могу посоветоваться, спросить: «Что думаешь?». Дэвид делится мнением, но в итоге всегда решаю я. Тем более, он всегда говорит: «Если это делает тебя счастливой, конечно». Мое любимое выражение :)

С одной стороны, мы как будто остались такими же, какими были в самом начале наших отношений. Взаимная забота, комплименты и подарки никуда не исчезли, мы так же проводим время вместе. Но как личности мы с Дэвидом, конечно, изменились.

Я стала более терпеливой или, вернее, терпимой. У мужа, как и у любого человека, есть свои привычки, принципы и устои, которые нужно принять. И назвать его характер очень легким я не могу. Но с другой стороны, мне было проще привыкнуть: в этих отношениях я не пыталась доминировать, как в прошлых, поэтому чаще прислушиваюсь, с уважением принимаю его позицию. Плюс я понимаю, что он всегда думает о нашем общем интересе.

Еще, кстати, я заметила, что стала более женственной и спокойной. Мне даже подружки сказали, когда я приехала в Москву: «Лия, ты девочка-девочка». А в первое время я была такой себе командиршей! Говорила громко, в другой манере — сейчас все наоборот: мягче, плавнее. И поспорить могла так, с огоньком, а сейчас не люблю конфронтации. Думаю, сказывается вот та окутывающая забота, о которой я говорила выше — доказывать никому ничего не нужно, я знаю, что все хорошо.

У меня не было никаких предубеждений по поводу отношений с турком или вообще с иностранцем. Слышала такие стереотипы, мол, они будут ограничивать тебя во всем — да, такое бывает, как у моих знакомых, которые вышли замуж за «каноничного» турка из турецкой семьи. У них действительно есть какие-то ограничения, но у меня нетипичный случай.

Еще один приятный сюрприз – то, какие турки семейные, как относятся к матери, к детям. С очень большим уважением! Они не допускается никаких обидных слов, не скажут даже что-то вроде «дурак». В начале отношений я могла себе такое позволить, а Дэвид всегда был возмущен: «Почему ты так говоришь, это невоспитанно». Для него, кстати, всегда было важно, чтобы девушка говорила и вела себя интеллигентно, могла поддержать разговор, была эрудированной.

В моей семье иногда используют слово «Че», а муж просит так не разговаривать, потому что это не принято в его семье. Нужно отвечать «Да, я тебя слушаю». С ним моя речь стала очень корректной и воспитанной, но именно на иностранных языках. На русском я говорю, как и все.

Да взять даже тот факт, что с родителями Дэвида мы познакомились довольно быстро, и вскоре после этого полетели знакомиться с моими. По каждому его решению было видно, что он настроен серьезно и очень меня бережет — и это чувствуется до сих пор, спустя шесть лет.

Другие истории россиянок, построивших семью за границей: ​​​​

Хочешь рассказать нам свою историю любви, не знающей границ, и стать героиней рубрики «Замужем за иностранцем»? Пиши в редакцию на thevoicemag@imedia.ru